Новости

Выживание. Социолог Симон Кордонский о Путине и новых сословиях

Радио Свобода, 14 июля 2019, Юлия Вишневецкая

 "Любопытно же! Одно дело – в бригаде бетон месить, другое – бумажки писать в огромном кабинете в Кремле!"

Социолог Симон Кордонский много лет изучал устройство российского общества в советский и постсоветский период, в совхозах и кремлевских кабинетах, в среде сельских алкоголиков и министров, партийных работников и шабашников. Сегодня преподаватель ВШЭ возит студентов в экспедиции по России, чтобы они "получали представление о том, как устроена страна". 75-летний социолог похож на туриста – в шортах и шлепанцах, с ярко-зеленым походным рюкзаком, он может зайти куда угодно и легко найти контакт с главами администраций, с "черными старателями", с сектантами, с браконьерами и сотрудниками налоговой службы.

На Алтае, куда Кордонский приехал в экспедицию этим летом, его многие знают – он родился в Горно-Алтайске (тогда Ойрот-Тура) и несколько раз возвращался сюда для исследований, иногда публиковался под псевдонимом Алтаев. В интервью Радио Свобода он вспоминал детство, прошедшее в послевоенной нищете:

– Я такой маленький, потому что года до 1947–48-го была настоящая голодуха. Местное население как-то приспособилось, жило с охоты. А у меня родители не местные, евреи из Одессы. Мать работала в архивах НКВД, они во время войны были эвакуированы в Горно-Алтайск. Отец после ранения в 1943-м на костылях добирался сюда. Достатка не было еще долго. Отец инвалид, охоты никакой, естественно, не было. Жили мы в 4-квартирном бараке, у нас было две комнаты с печным отоплением. Один сосед был пожарником, а до того – командиром комендантской роты. То есть это расстрельщик в 40-е годы. У него пистолеты хранились. Второй сосед был завотделом административных органов обкома партии. [Последним соседом] был Шпилькин, белогвардеец сосланный, работал ветеринаром. Такая была солянка. Естественно, сортир во дворе. У каждой семьи – корова, кабан, иначе не прожить. И огороды. Обуви летом не было, ходили босиком. А в 1962 году была катастрофа, когда Хрущев запретил в городах держать скот. Здесь были волнения, голодуха. Очереди за хлебом я очень хорошо помню. Я маленький был совсем, меня брали за руки-ноги, раскачивали и кидали в начало очереди, я соскальзывал вниз – и к прилавку за хлебом. Братик у меня был очень энергичный. Бабушка, которая нас воспитывала, еврейка одесская, по-русски не очень хорошо говорила, с сильным акцентом, она вбивала колышек, как коз держат, привязывала к нему Марка, и Марк бегал. А народ шел на базар и ругался на бабушку, что она зверь, как она с ребенком обращается. А бабушка говорила: какой это ребенок? Это дьявол!

Полный текст здесь.