– На чем строится коррупция в похоронном бизнесе?  

– Коррупция — это некая осмысленная вещь, когда чиновник или кто-то другой понимает, что пользуется своим служебным положением для того, чтобы извлечь выгоду. Люди, которые участвуют в похоронном бизнесе, зачастую не понимают где коррупция, а где — нет, потому что для них бизнес делается только так и никак иначе. Это норма, а не хитрость. Это как использование понятия «неформальная экономика» — для государства теневая экономика является неформальной, а для большинства жителей России это норма.  

То, что мы называем «рынком ритуальных услуг», построено таким образом, что они извлекают выгоду из доступа к инфраструктуре: кладбищу, моргу, перевозке тела. То есть инфраструктура — это ресурс, который контролируется определенным мелкими группами, — тут и чиновники, и частные игроки, и простые нанятые работники — абсолютный симбиоз. Как в средневековье — чтобы пройти по дороге, надо заплатить разбойнику. Здесь то же самое: есть люди, которые обладают властью и неким силовым ресурсом, — они захватывают непосредственно инфраструктуру и продают доступ к ней. Хочешь забрать тело из морга — заплати тем, кто держит морг; хочешь выкопать могилу — заплати тем, кто держит это кладбище и т.д.

 – Есть стереотип, что ритуальным бизнесом занимаются преступные группировки, которые ведут свои дела как бандиты, а не как бизнесмены.  

– В России никто себя не ведет себя как бизнесмен. «Рынок ритуальных услуг» — не исключение. В российских реалиях настолько сложно разделить, где власть, где криминал, где еще кто-то. Поэтому я их просто называю людьми с силовым ресурсом которые контролирует похоронную инфраструктуру. 

Хотя, конечно, в ритуалке людей с криминальным прошлым гораздо больше. Лицо провинциального ритуальщика сразу видно — он такой весь из себя «хозяин». Мы приезжали на аукцион по аренде земли рядом с кладбищем, одного из ритуальщиков спрашиваем, где доверенность на участие в аукционе, а он говорит: «Да это я хозяин, нах». У него там гайки какие-то висят на пальцах, сидит в татуировках весь. Мне кажется это немножко смешным. Ну да, они могут тебе в рожу дать, могут стрельнуть, машину сжечь. Но это не Саша Белый, понимаешь? Это то, в чем в принципе живет российская провинция, где все сидели и где принято решать все «по понятиям». Вот ты отсидел, вернулся к себе в область. Работы нет. Начинаешь шабашить. Выкопал могилу, помог отнести гроб. Никто тебя не спрашивает за твое прошлое. Это не воры в законе и не мафия. Никакой похоронной мафии нет. Она есть только в Москве, и называется она «департамент услуг» — это мафия, но это другой разговор.

Полный текст интервью здесь.