Кроме того, были дополнены данные по местным обществам, наблюдавшимся нами в течение продолжительного времени – с начала 1990-х годов; в результате были описаны изменения, произошедшие в структуре этих обществ и определены основные причины их. 

Важнейшими новыми итогами полевых исследований явились: 

На предыдущем этапе полевых исследований были найдены примеры массовых моделей жизнеобеспечения населения малых городов, аналогичные тому, что мы зафиксировали в Новохопёрске и Урюпинске - в г. Лабинске, где население самоорганизовалось для производства меховых изделий из самостоятельно в ЛПХ выращиваемых пушных зверьков (нутрии). Более детальное исследование в Лабинске показало, что значительная часть населения – до 1/3 всех семей – обеспечивают своё существование благодаря меховой «распределённой мануфактуре». Благодаря этой «монопрофильности» население солидаризировано и консолидировано, но в то же время общество характеризуется высокой внутренней конкуренцией. 

Подтверждён дополнительными материалами результат, полученный в предыдущие периоды: для малых городов и посёлков на востоке России характерна своеобразная стратегия населения, когда значительное число жителей сохраняют иждивенческое (рентное) отношение, ожидая от государства предоставления рабочих мест и социальной поддержки, независимо от реальных возможностей человека. Это особенно ярко выявилось в исследовании изолированных сообществ в Иркутской области. В то же время, подтвердилось, что в последние годы здесь значительно возросла когорта отходников. Подтвердилось и сделанное ранее наблюдение, что в отличие от западных местных обществ, на востоке страны редко или вовсе не встречаются массовые модели жизнеобеспечения, «распределённые мануфактуры». Типична психология ожидания внешней поддержки и массово распространены настроения «бегства»: желание уехать «на Запад», куда-то на жительство на юге Европейской части России. В силу этих обстоятельств для немалого числа восточных городков и посёлков характерна бытовая и социальная неустроенность. 

Описаны выразительные изменения в социальной структуре общества, вызванные появлением нового вида ресурсов, который может быть использован людьми в качестве основы жизнеобеспечения. Например, в местном обществе изолированного посёлка Соловецкий за последние 10 лет появился новый ресурс – турист – и его использование не только изменило структурные отношения, но позволило частично восстановить численность местного общества за счёт его прежних членов – многие семьи вернулись на остров, поскольку помимо занятий в бюджетной сфере, в лове рыбы, агаровом и лесном/охотничьем промыслах (браконьерских), появился важный и легальный ресурс. За 20 лет численность туристов возросла на порядок, и он стал доступен населению, чего не было в советские годы. 

Дополнены новыми материалами данные о сравнительных различиях в структуре «проточных» (находящихся на трассах, магистралях, где доля мигрантов велика) и изолированных обществ. 

Таким образом, на всей совокупности объектов нами описаны несколько характерных случаев «распределённых мануфактур», определяющих жизнедеятельность немалого числа провинциальных местных обществ. Описаны ресурсные (экологические), экономические и политические детерминанты социальной структуры. Получены материалы для сравнения структуры изолированных и «проточных» местных обществ, соседствующих между собой. Получены материалы, характеризующие структурную динамику обществ на длительных – поколенных – временных интервалах (до 20-25 лет).