В ходе исследования пространственно изолированных сообществ на Севере европейской России я пришёл к выводу, что у изоляции, помимо очевидных минусов, есть и преимущества: возможность использовать окружающие природные ресурсы безраздельно и бесконтрольно (что отнюдь не значит безответственно), сплочённость сообщества, высокий уровень самоорганизации и жизнь в понятном и своём мире, мало тревожимом извне. Всё это проявляется лишь при значительном уровне изоляции и может даже перевешивать её недостатки. В результате значительно изолированные сёла оказываются устойчивее и благополучнее своих слабоизолированных и иногда даже вовсе не изолированных аналогов, расположенных в той же местности. В этой статье я расскажу об одном из таких удалённых и труднодоступных сёл, в которых мне довелось бывать.

Это оленеводческое село основано в первые годы советской власти представителями двух северных народов, вынужденно перекочевавших на новую для себя территорию, спасая своих оленей от разразившейся в их родных краях эпидемии копытки. Сегодня, помимо их потомков (фамилии первопоселенцев сохранились и доминируют), здесь живут представители коренного для этого региона малочисленного народа, а также русские, под которыми я собирательно понимаю всех переселенцев из разных уголков СССР. Люди между собой перемешались и в значительной степени обрусели: «Здесь все родственники. Десять лет живу, до сих пор не знаю, кто кому кем приходится. Все получаются родственники, все в селе!» [1] Национальная идентичность ещё сохраняется, но на образ жизни она влияет мало. Язык, по большей части, жив только среди пожилых представителей одного из трёх северных народов (причём пришлого, а не коренного). Как и везде, многие, не имея на то оснований, пытаются «записаться» представителями КМНС, чтобы получить полагающиеся льготы, главной из которых является более ранний выход на пенсию. Население села после Перестройки сократилось хотя и существенно, но всё же не в несколько раз, как это было практически во всех периферийных деревнях средней полосы. С наступлением кризиса и падением реальных доходов уехали преимущественно относительно недавние переселенцы, не успевшие пустить корни. На сегодняшний день в селе проживает порядка 400 человек.

«Большая земля» и дороги заканчиваются в 140 километрах в районном центре. Транспортная доступность села зависит от сезона. Круглогодично раз в неделю из районного центра сюда летает вертолёт МИ-8, совершающий пассажирско-грузовые и чисто грузовые рейсы. Ориентировочно с конца апреля по начало декабря это единственная официальная и единственная предсказуемая возможность попасть в село. Рейсов сейчас существенно меньше, чем было в советское время, но, по крайней мере, они в последние годы осуществляются регулярно. В 90-е и 2000-е нередко случались перебои: «Тут такие пертурбации были! Мы месяцами вертолётов не видели. Продукты не возили. В магазинах спички, соль, всё!». Перевозчики менялись многократно. Надёжность техники и квалификация пилотов, соответственно, тоже.

Полный текст здесь.