Маленькие городки Дальнего Востока, разбросанные вдоль Великого водного пути, потрясающе интересные, живые и необычные объекты изучения.

Один из них - Дальнереченск - самый северный и самый старый город Приморья. Точнее, город возник во вполне недавнем 1894-м году. А в 1854-м году, практически, одновременно с фортом Хабаровска (ныне Хабаровск) и несколько ранее крепости Владивосток возникает казачья станица Графская. Понятное дело, названная в честь Его Светлости, гр. Н.Н. Муравьева-Амурского. Дальнереченск-начало Времена не простые. Айгунский договор, по которому, собственно, Приамурье и стало российским, подписан. Но по Маньчжурии рыщут и другие хищники. Войска европейских союзников входят в столицу Серединной. Вот здесь казачков и сочли за спасение. Вроде бы и землицу заселяем, а вроде как и войска вводим. Так станица и возникла. А место было сказочное. На слиянии трех речек: Уссури, Большой Уссурки и Малиновки. Лес кругом, тайга вековая. На горизонте отроги Сихотэ-Алиня. Там же и ключи целебные Шмаковка. Стали казаки обживаться. Лесом торгуют, дегтем. Богатая станица. Да и пост важный. Граница совсем близко. Постепенно станица росла. Появлялись новые заимки. А к 90-м годам пришла и железная дорога. Станица стала городом Иман. Не великим, но и не самым малым в регионе.

А где город, там уже не промыслы, но промышленность. Издавна на чистейшей шмаковской водичке гнали казаки водку, пилили и продавали лес и все, что с ним связано. Теперь появляются винокуренные предприятия. Купцы Скидельский и Стрелецкий лесопилки открывают. А там, где большие производства есть и малые развиваются. Как тогда говорили "кустари". Тем более, что оборонная функция за Иманом осталась. Войска стояли. Значит и казенные закупки были. Было куда "излишки" продавать. В конце 90-х годов открывается здесь и торговой представительство германской фирмы "Кунст и Альберс". Фирма интересная. На все генерал-губернаторство известная. Покупала она дальневосточные морепродукты, владела паями рудников. Взамен продавала крестьянам и казакам сельскохозяйственную технику. Не с советской властью пришел на Дальний Восток железный конь на смену крестьянской лошадке. С гамбургским торговым товариществом. Ведь отмечал в своем труде Павел Унтербергер, что технические приспособления есть в Приамурье почти в каждом хозяйстве. А большевик Гамарник жаловался, что бедноты в крае очень мало, потому опереться почти не на кого.

Но годы шли. Советская власть со скрипом и кровью утвердилась в регионе. Но жизнь в городке была по-прежнему спокойная и размеренная. Понтонный батальон сменила бригада сторожевых кораблей, лесопилки сгинувших купцов заменил, а домашнюю колбаску стали делать на мясокомбинате в колбасном цеху. Войны, конфликт на Даманском, отделения ДальЛАГа и другие перипетии пронеслись над Иманом, который даже и имя свое потерял. Стал Дальнереченском в 70-е годы тихим провинциальным городом с такой же тихой и глубокой красотой. С необычайно тесными связями между людьми. Где родственник - это "второе я", а сосед ближе, чем родственник. Где любят гостей и любят гостить, где люди живут спокойно, размеренно и вкусно.

Лихолетье 90-х, всколыхнувшее всю страну, докатилось и до Дальнереченска. Исчезли воинские части, распался Деревообрабатывающий комбинат. Появились новые люди с новыми деньгами, которые решили организовать "крупное производства". Дальнереченск - завод. Поорганизовывали, поорганизовывали, да не выорганизовали. То ли климат здесь для крупного бизнеса не тот. То ли люди не те. Покрутилась новая жизнь, да и заглохла. Кто-то уехал, кто-то остался. Но осталось главная, глубинная основа жизни. Рябь перемен прокатилась над ней, да и затихла. Осталось трехречье, потухший вулкан над городом, остались люди и город. Осталась жизнь.