Новости

Ничья страна: откуда в России неучтенные территории и бесплатная нефть

В рамках научного фестиваля «Другая страна» состоялась дискуссия, на которой специалисты из фонда «Хамовники» обсудили, как существует то, чего по документам нет.

Дорогами и дураками беды России не исчерпываются. На территории нашей страны существует огромное количество ничьих, заброшенных земель и неизвестно кому принадлежащих объектов. Российские кладбища, стройки и свалки зачастую живут по своим законам, и даже границы между регионами в действительности четко не определены. В рамках научного фестиваля «Другая страна» (InLiberty) состоялась дискуссия, на которой специалисты из фонда «Хамовники» обсудили, как существует то, чего по документам нет.

Неучтенная Россия
Ольга Моляренко: Мой первый проект был посвящен качеству официальной статистики в Российской Федерации. В процессе исследования, кроме всего прочего, выяснилось, что прокуратура постоянно нажимает на муниципалитеты за большие объемы бесхозяйного имущества. Мы решили посвятить этому отдельное исследование. Когда оно начиналось, я думала, что бесхозяйное имущество все же достаточно локальное явление, что в разных точках России встречаются какие-то отдельные, еще не оформленные «оазисы». Но оказалось, что речь идет о катастрофических масштабах. По нашим оценкам, не оформлено порядка 20% дорог, около 90% кладбищ, от 30% до 60% остальных типов имущества (водопроводов, канализационных сетей и т. д.). Все это считается бесхозяйным, не стоит ни на чьем балансе. Часто причина в том, что в советское время существенную часть инфраструктуры прокладывали и содержали промышленные и сельскохозяйственные предприятия, которые в 1990-е годы списали ее со своих балансов как непрофильную.

Первый уровень вопроса — описать, откуда это взялось и почему до сих пор существует. Второй — выяснить, как все это управляется, если формально содержать это нельзя. Выделение средств из муниципального бюджета на такое имущество считается нецелевым расходованием бюджетных средств и грозит госслужащим административной или даже уголовной ответственностью, если речь идет о сумме более 80 млн рублей. Поэтому сегодня объект моего исследования — социальная активность жителей, бизнеса и муниципальных властей вокруг таких мест.

Александр Павлов: Мы не всегда понимаем, каковы на самом деле территория России и ее границы. История описания пространства, как отметил Симон Гдальевич, у нас действительно во многом утеряна. Еще в 1990-е годы теплились последние очаги этого дела: описания районов делали обычные школьные учителя. Это было именно описание пространства, географии, на смену которому пришло литературное краеведение с рассказом о знаменательных местах, которое поныне продолжается и транслируется.

Границы России и ее площадь по закону определяются разными ведомствами: за границы отвечает Министерство иностранных дел, а за территорию, местность — Росреестр. И разница здесь колоссальная. Во-первых, границы относятся к государству, а площадь — к стране. Во-вторых, набор площадей, которые составляют общую местность страны по Росреестру, далеко не обязательно совпадает с территорией государства в государственных границах, поскольку Росреестр считает кадастровые границы кадастровых округов. Кроме того, административные границы субъектов создавались государственными актами, и на карту они нанесены, а в реальности не отбиты, определены словесно. И даже образ страны на карте у МИДа и Росреестра будет отличаться, поскольку они пользуются разными проекциями.

Бывают ситуации, когда из-за несовпадения административных и кадастровых границ возникает немало потаенных уголков, вещей, которые не описаны и которых вроде бы нет. Или в бумагах что-то есть, а по факту это может быть нечто совсем другое. Так происходит, например, из-за того, что то, что висит на балансе муниципалитетов, досталось им после того, как обанкротились совхозы. Например, старые свинофермы и коровники стали сейчас источниками так называемых клюшек для фермеров — железобетонных конструкций, из которых делают арочные своды.

Ольга Моляренко: У нас более 80 федеральных органов исполнительной власти и много других государственных организаций, собирающих данные о стране в рамках своей деятельности. Эта информация очень разрозненная, потому что у каждого ведомства своя база данных и часто своя собственная система районирования. Все эти системы и базы данных не интегрированы между собой, и в итоге ни у кого из ведомств нет совокупного образа страны.

Сергей Мохов: Государство не пользуется этими цифрами, даже если бы они были. Пример ритуальных услуг: государству приблизительно известно, сколько людей умирает, — это достаточно практичный вопрос, потому что им больше не надо платить пенсии. Но власти не знают, что происходит с телом человека после того, как оно покидает морг: кто, куда и как его хоронит. Есть нормативное предписание, что тело выдается либо родственникам, либо лицу, ответственному за захоронение. Однако кто и как должен определять эти самые родственные связи, непонятно. Поэтому тело выдается любому человеку, который предъявляет паспорт и говорит, что пришел за Ивановым. «Хорошо, вот вам Иванов». Что происходит дальше с этим самым Ивановым — неизвестно, государство этим не интересуется.

Полный текст здесь.

Видео здесь.